Анискин Владимир Михайлович

Таких, как Владимир Анискин, в России всегда считали чудаками. Не ради наживы или стремления увековечить свое имя, а лишь по велению души они занимаются разными необычными делами. Как знаменитый тульский оружейник Левша, народный умелец Анискин прославился тем, что умудрился подковать блоху. Но если Левша был плодом фантазии русского писателя Николая Лескова, то Владимир Анискин — наш с вами современник, живущий в славном городе Новосибирске.

Экспозиция уникальных скульптур Анискина под названием «Русский Левша» представлена с августа 2012 года в Санкт-Петербурге на Невском проспекте. Работы мастера можно увидеть и в родном Новосибирске — в частном музее.
Экспозиция уникальных скульптур Анискина под названием «Русский Левша» представлена с августа 2012 года в Санкт-Петербурге на Невском проспекте. Работы мастера можно увидеть и в родном Новосибирске — в частном музее.

СЛУЧАЙНОСТЬ

Владимир Михайлович родился в Новосибирске. С отличием окончил государственный технический университет (факультет летательных аппаратов). Но по специальности работать не собирался, а мечтал что-то делать своими руками. «Они у меня с детства росли оттуда, откуда надо», — говорит новосибирский мастер. На последнем курсе вуза молодой человек решил заняться ювелирным делом. Отправился в библиотеку в поисках подходящей литературы по пайке металлов. Среди просмотренных карточек ему попалась на глаза карточка с надписью: «Г. И. Мишкевич. Тайна невидимых шедевров». Название так заинтересовало парня, что он решил взять книжку вместе с остальными.

Оказалось, книга посвящена художникам-микроминиатюристам Советского Союза. Владимир настолько вдохновился их творчеством, что решил и сам попробовать свои силы в миниатюре. Еще раз прочел книгу внимательно, выискивая рекомендации. Но их там не оказалось. Нужен был микроскоп. Вещь вроде не дефицитная, но так мало людей в его окружении знали толк в этом приборе. Поэтому первый микроскоп Анискин приобрел не такой, как надо. По неопытности он думал, что чем больше у него увеличение, тем легче и проще с ним работать. Не тут-то было. Чем больше увеличение, тем меньше глубина резкости, фокусное расстояние, поле обзора и освещенность объекта. Наконец удалось раздобыть детский одноглазый микроскоп, который к тому же переворачивал изображение. Буквы приходилось писать справа налево и вверх ногами, чтобы в окуляре микроскопа они смотрелись привычным образом. Полгода Владимир учился полировать рисовые зернышки и царапать на них буквы. И в канун Нового 1999 года написал на срезе рисового зерна новогоднее поздравление и подарил его маме.

Летом 1999 года ему удалось достать хороший бинокулярный микроскоп, который изображение не переворачивает. Первая неделя ушла на то, чтобы переучиться писать буквы. Потом дело пошло веселее.

О КРЫШЕ МАСТЕРА

Когда Владимир сделал первые три работы, он выставил их на сибирской ярмарке. Зрителям его миниатюрные работы понравились, и это вдохновило мастера на новые свершения.

Начал миниатюрист с классики жанра: он должен сделать надпись на срезе рисового зерна, на человеческом волосе, поместить караван верблюдов в игольное ушко и, конечно, подковать блоху. Сегодня в арсенале Анискина огромное количество работ. Многие из них выставлены в музеях и частных собраниях. Так, экспозиция уникальных скульптур Анискина под названием «Русский Левша» с августа 2012 года представлена в Санкт-Петербурге на Невском проспекте. Работы мастера можно увидеть и в родном Новосибирске — в частном музее.

Практически каждая работа имеет свою особенность, характерную деталь, которая часто ускользает от внимания зрителя. Эти мелочи иногда относятся к самой работе, иногда к технологии ее изготовления. Чтобы донести до зрителя все тонкости работы, каждый уважающий себя миниатюрист порой занимается далеким от микроминиатюры делом — фотографирует все этапы работы. Тогда зритель имеет возможность увидеть не только саму миниатюру, но и весь процесс. Далеко не все зрители догадываются, что фотосъемка зачастую оказывается намного сложнее, чем само изготовление миниатюры, и на ее осуществление уходит уйма времени. Сфотографировать мелкий объект очень и очень не просто, но заниматься этой работой приходится. «Микроминиатюристом быть трудно... Поскольку микроминиатюра очень редкий вид искусства, то к микроминиатюристам проявляется повышенный интерес со стороны средств массовой информации. И каждый мастер получает долю внимания и славы. От этих медных труб, от восхищенных зрительских отзывов крыша может поехать. И поехать может достаточно серьезно. Свою крышу подпираю со всех сторон, но не уверен в прочности своих подпорок», — честно признается Владимир Анискин.

ДЕЛО МАСТЕРА БОИТСЯ

От самонадеянности хороший мастер спасается... работой. Каждый уважающий себя миниатюрист ставит перед собой все новые, более сложные задачи. А когда справиться с ними не получается, от самомнения не остается и следа. По признанию Анискина, далеко не все удается сделать сразу. Так, над шахматным столиком с фигурами Владимир корпел целых полгода. Первых два столика вообще сломал: скорлупа грецкого ореха, из которой изготавливалась миниатюра, оказалась очень хрупкой. Одно лишнее движение — и несколько недель трудов насмарку! Кстати, по поводу движений. С высоты своего многолетнего опыта Владимир может давать советы начинающим мастерам. По его мнению, самым трудным в работе миниатюриста является... электростатика и биение собственного сердца. Электростатика часто приводит к тому, что деталь может вылететь из поля зрения мастера и потом ее приходится или долго искать или делать заново. Вторая сложность — биение сердца — приводит к тому, что кончик инструмента во время работы начинает дрожать. В интервалах между ударами сердца примерно одна секунда, и миниатюристу нужно умудриться примерно за полсекунды сделать нужное движение. Самая тонкая работа всегда выполняется между ударами сердца. А работа вся ручная — без манипуляторов, без специальной техники и т д. Инструмент — это остро заточенная иголка, которая делает царапины на предмете.

ЗОЛОТЫЕ РУКИ

В скульптурной группе с Буратино (на срезе виноградной косточки) работа настолько тонкая, что не все замечают лягушку и кувшинку на заднем плане.
В скульптурной группе с Буратино (на срезе виноградной косточки) работа настолько тонкая, что не все замечают лягушку и кувшинку на заднем плане.

С годами Анискин добился такого совершенства, что на одном рисовом зерне может написать около 20 тысяч слов! Так, на одной из его работ можно прочитать целый отрывок из повести Николая Лескова «Левша».

Та же подкованная блоха — весьма искусная и тонкая работа. Подковка у блохи «прибита» гвоздиками. К сожалению, цвета платины (подковки) и стали (гвоздики) очень слабо различаются и гвоздиков не видно. Лишь при большом увеличении да под определенным углом их можно разглядеть как следует. Но такой возможности — показать блоху и ее лапки при разном увеличении и под разными углами — у художника нет. Просто пока он еще не придумал, как преподнести свою работу в лучшем виде.

А вот верблюды в игольном ушке — та самая классика жанра — отлично просматриваются под микроскопом. Чтобы продемонстрировать свой талант, Анискин выбрал самую маленькую иголку. Стремясь подчеркнуть размер иголки, в ушке которой находятся корабли пустыни, он расположил рядом другие иголки с различными размерами ушек. Что и говорить — впечатляет!

Детям очень нравятся работы Анискина, выполненные по мотивам русских сказок или советских мультфильмов. У сибиряка целый ряд таких миниатюр. Например, Крокодил Гена и Чебурашка. Не все зрители обращают внимание на то, что у Крокодила Гены во рту золотые зубы. А в скульптурной группе с Буратино работа настолько тонкая, что не все замечают лягушку и кувшинку на заднем плане. А если зритель приглядится к черепахе, то увидит, что она выглядывает прямо из воды. У нее есть даже задние лапки.

У «Корабельной пушки» ручка у ведра, ремешок у рога с порохом и прибойник сделаны из обыкновенных пылинок, которых человеческий глаз вообще не различает. Чтобы зритель понимал, насколько это ювелирная работа, мастер написал об этом на плакате, стоящем на выставке рядом с работой. Тем не менее зрители зачастую все равно не замечают этого. Наверное, потому, что им в голову не приходит, что можно такое сотворить.

Пасхальное яйцо только на первый взгляд кажется работой не столь искусной по сравнению с другими миниатюрами. Но если присмотреться, удивлению не будет предела. Яйцо выполнено из слоновой кости с золотыми шариками, под каждым из них просверлено отверстие, и шарик наполовину своего диаметра утоплен в поверхность яйца. По словам мастера, выполнить эту работу под силу не каждому миниатюристу.

У Снеговика, если приглядеться, видны все пальчики. Он тянется к вершине елки и даже привстал на одну ножку. Шарфик у Снеговика заканчивается кисточками. Другой конец шарфика находится у него за спиной, и там тоже есть кисточки.

Только единицы способны создать такие шедевры. И это при том, что в мире всего двадцать миниатюристов!