Мизерикордия - последнее милосердие

Необходимым элементом экипировки средневекового рыцаря (как и его оруженосца) был небольшой кинжал с узким клинком. Это оружие пускалось в ход в самом конце боя, когда противник был уже повержен. Именно им наносился добивающий удар, лишавший несчастного жизни. Парадоксально, но назывался этот кинжал мизерикордия, что в переводе с французского значит «милосердие» или «пощада».
 

Мизерикордия
Зачастую весь кинжал изготавливался из единого куска металла - монолитная конструкция была застрахована от любых поломок или дефектов сборки.

Представитель рыцарского сословия значительную часть своей жизни проводил на войне. А потому привыкал не страшиться опасностей. Однако существовало оружие, способное напугать даже бывалых вояк, победивших в десятках поединков. Это не копье с его страшным таранным ударом, не благородный меч и не тяжелая секира. И даже не презренный арбалет, считавшийся «изобретением дьявола». Беспомощными и слабыми рыцари чувствовали себя, лишь когда у них перед глазами появлялся узкий клинок мизерикордии.

Ответ латам

Тип кинжала, названный мизерикордия (или мизерикорд), распространился по Европе в XII-XIII веках. Его родиной часто называют Францию, но очевидно, что идеи о чем-то подобном возникали в разных странах параллельно. Это стало логичным ответом оружейников на эволюцию защитного снаряжения. На смену кольчугам приходили пластинчатые латы, различные варианты кирас, панцирей и ламеллярных доспехов. Они были сложны в изготовлении и стоили очень дорого. Но тот, кто мог себе это позволить, становился практически неуязвимым.

Если раньше врагу можно было нанести опасную и даже смертельную рану, пока он еще оставался на ногах или в седле, то полностью закованный в металл воин мог позволить себе попросту игнорировать многие удары, принимая их на доспехи и атакуя тем временем в ответ. Многие фехтовальные приемы в таких условиях становились бесполезны, так как нужно было не просто попасть по человеку, но и сделать это эффективно. Меч уступил первенство более грубым и тяжелым видам оружия - секире, булаве и чекану. Некоторые из них обладали большей пробивающей силой, другие предназначались для оглушения или травмирования оппонента.

Многие поединки тяжеловооруженных рыцарей заканчивались на земле, где орудовать полноценным оружием было неудобно. Тут-то и пригождался короткий кинжал, всегда висящий у них на поясе. Им можно было нанести быстрый и опасный удар в сочленение доспеха, или места, которые оставались открытыми даже в самых полных вариантах лат (подмышки, пах, глаза и так далее). Даже в самых совершенных комплектах лат все равно находились слабые места, куда мог проникнуть клинок мизерикордии.

Убить или не убить?

Однако при чем же здесь милосердие? Дело в том, что рыцарь падал на землю не только от того, что просто потерял равновесие или споткнулся. Человеческий организм гораздо более хрупок, чем железо. А потому даже удар, не пробивший лат, мог нанести серьезнейшую травму. Рыцари падали, теряя сознание от кровоизлияния в мозг, у них ломались кости и суставы, трещали ребра и рвалась селезенка. Уровень развития средневековой медицины был невысок, а потому это было по сути приговором к медленной и мучительной смерти или дальнейшему существованию в виде прикованного к кровати «овоща». Для рыцарей, гордящихся своей силой и удалью, это было настоящим позором. А потому со стороны благородного противника, осознавшего происходящее, добивающий удар мизерикордией был самым настоящим проявлением милосердия. Не к жизни, но к чести. Такое действие обычно называли на французский манер coup de grace - «удар милосердия». Хотя обычно рыцари старались друг друга не убивать, даже если служили враждующим монархам, добивание в критической ситуации не считалось бесчестным поступком.

Название мизерикордии имеет второе значение - «пощада». И это тоже не случайно. Представители аристократии не убивали друг друга не только из этических, но и из меркантильных соображений. Ведь если взять знатного воина в плен, то за него ты можешь получить немалый выкуп. А с мертвеца тебе достанутся только помятые доспехи и в лучшем случае не успевшая убежать лошадь. Но чтобы взять рыцаря в плен, нужно было принудить его сдаться. Что в случае с помешанными на вопросах чести герцогами и графами не так-то просто. Да, многие сдавались даже стоя на ногах, если видели, что их положение безнадежно. Но особо упертые предпочитали сражаться до последнего. Тут-то и помогала мизерикодия. Приставив клинок к забралу лежащего на земле латника, можно было добиться существенно больше, чем просто уговорами. Сложно быть героем, понимая, что твоя жизнь зависит от очень короткого движения руки человека, упершегося тебе коленом в грудь.

Впрочем, не будем чрезмерно идеализировать средневековых воителей. Противника, не представлявшего ценности с точки зрения выкупа или вызывавшего большую личную неприязнь, добивали мизерикордией без колебаний, даже если он не был серьезно ранен. Война была жестокой и циничной всегда, даже в век турниров, гербов и плюмажей.

Смертоносное шило

Мизерикордии не имела строго определенной формы. Длина клинка колебалась в пределах 20-40 сантиметров. При том он всегда был довольно узким и, как правило, имел ромбовидную или трехгранную форму в сечении - это повышало шанс проникнуть в брешь или пробить пластину доспеха на близкой дистанции.

К XIV веку сформировалась мода на мизерикордии рондельного типа. Их рукоять заканчивалась плоским диском, а гарда практически отсутствовала - только небольшой упор, чтобы останавливать клинок при погружении в тело. На такой диск было удобно опираться ладонью второй руки, усиливая нажим и не оставляя добиваемому ни одного шанса. Зачастую весь кинжал изготавливался из единого куска металла - монолитная конструкция была застрахована от любых поломок или дефектов сборки.

Удар мизерикордией не всегда наносился в щель или брешь. В некоторых случаях им могли даже пробивать доспехи, действуя кинжалом как шилом: на острие создавалось огромное давление, особенно если хозяин наваливался всем телом. Но в этом случае кинжал мог деформироваться и становился непригоден для дальнейшего использования. Тем не менее известны мизерикордии, которые богато декорировались, украшались драгоценными камнями и даже передавались по наследству в рыцарских родах.

По мере того как исчезали тяжелые рыцарские доспехи, заканчивался и век мизерикордии. Воины все чаще стали предпочитать кинжалы с более широкими клинками, имеющими обоюдоострую заточку, которыми можно было фехтовать и наносить раны противнику, не защищенному слоем металла.

Без жалости

То, как использовалась мизерикордия в реальном бою, прекрасно описал писатель Генрик Сенкевич в одном из эпизодов романа «Крестоносцы». Поединок на секирах между двумя оруженосцами: чехом Главой и крестоносцем ван Кристом заканчивается тем, что оба они падают на землю.

«...чех скоро подмял под себя противника. С минуту он еще отражал отчаянные удары ван Криста, затем прижал коленом железную сетку, покрывавшую его живот, и достал из-за пояса короткую трехгранную мизерикордию. "Пощади!" - тихо прошептал ван Крист, поднимая на чеха глаза.

Но тот вместо ответа лег на него, чтобы легче было достать до шеи, и, перерезав ременной подбородник шлема, дважды вонзил меч несчастному в горло, клинком вниз, в самую грудь. Глаза у ван Криста закатились под лоб, руками и ногами он стал бить по снегу, точно хотел очистить его от золы, а через минуту вытянулся и остался недвижимым, только губы, окрашенные кровавой пеной, отдувались еще у него, и весь он обливался кровью. А чех поднялся, вытер о платье немца мизерикордию, затем поднял секиру и, опершись на нее, стал смотреть на более тяжелый и упорный бой своего рыцаря с братом Ротгером».