Базилика Четырнадцати святых

Наверно, нигде искусство Бальтазара Ноймана как архитектора и создателя великолепных зрелищ и сложных театрализованных пространств не проявилось столь ярко, как в одном из самых знаменитых его творений — паломнической церкви Четырнадцати святых (Фирцейнхайлиген) в аббатстве Лангхайм. Вместе с тем храм Фирцейнхайлиген стал одной из последних работ Ноймана, он был закончен уже после смерти мастера по его чертежам и эскизам архитекторами Готфридом Генрихом Кроне и Иоганном Якобом Михаэлем Кюхелем в 1772 году.

Храм Четырнадцати святых был заложен еще до окончания Вюрцбургской резиденции. Однако достроили его лишь в 1772 году, почти через 20 лет после смерти Ноймана.
Храм Четырнадцати святых был заложен еще до окончания Вюрцбургской резиденции. Однако достроили его лишь в 1772 году, почти через 20 лет после смерти Ноймана.

Интересна предыстория строительства этой церкви. Место, на котором она была возведена — луг на верхнем плато ступенчатой горы Штаффельберг, — с 1445 года почиталось как святое. Здесь трижды было явление сыну настоятеля цистерианского монастыря Лангхайм Младенца Христа в окружении четырнадцати младенцев — святых, которые объявляли себя помощниками Христа и заступниками верующих перед ним. Тогда же на месте видения была воздвигнута капелла, куда стекалось множество паломников. В 1735 году по инициативе аббатства началось строительство большого храма, для чего был приглашен уже самый знаменитый во Франконии архитектор Бальтазар Нойман

 

Положение церкви на возвышенности определяло эффект ее явления перед паломниками, тем более сильный, что ее башням вторили башни церкви соседнего аббатства Банц на другой вершине горы, прямо над обрывом, напротив Фирцейнхайлиген. Ясная красота силуэта, представляющего вытянутый латинский крест с двумя высокими, устремленными ввысь башнями, в сочетании с мягким золотистым цветом песчаника, который кажется светящимся в сиянии солнечных лучей, создают впечатление легкого прекрасного видения, парящего в вышине над бескрайними массивами лесов Лангхайма. Именно в создании паломнической церкви особое значение приобретал окружающий ландшафт. Во время долгого пешего пути, трудность и длительность которого были радостной жертвой верующих и свидетельством их смирения, пилигрим должен был уже издали видеть благословенную цель либо как возвышенную, торжественную картину, либо как умиротворяющий и умиляющий образ. Уже сами архитектурные формы храма задавали тон эмоциональному настрою паломников.

Архитектура Фирцейнхайлиген соединяет монументальность и торжественность с легкостью и тонкой пластической красотой фасадов. Овальное внутреннее пространство выходит наружу легким полукругом между двумя башнями на центральном фасаде. Однако это не игра крупных пластичных форм, что характерно для фасадов барокко — изгиб лишь намечен, его подвижность подобна колебанию волны, а массив монументальных каменных стен растворяется в застекленных проемах множества больших фигурных окон.

Внутреннее пространство храма образовано большими и малыми, перетекающими один в другой овалами. В результате традиционная купольная базилика полностью лишается ясной направленности прямого пути от входа к алтарю. Отсутствие стен между нефами, замена их на фигурные столбы, облегченные стройными коринфскими полуколоннами, огромные проемы легких обходных галерей верхнего яруса, впускающих боковой свет окон, создают сложное, подвижное, лишенное четких ориентиров пространство зальной церкви со множеством источников света, которые находящийся внутри зритель часто даже затрудняется определить.

Именно в церковной архитектуре в наибольшей степени проявился характерный узнаваемый «неймановский стиль», некий набор любимых приемов мастера, которые прослеживаются почти во всех его произведениях. Одним из главных элементов этой архитектурной системы стал свод в форме ротонды, овальные или круглые очертания которого обусловливают изогнутую конфигурацию стен и всего интерьерного пространства, причем основная тяжесть этого свода-купола приходится не на сами стены, а на выстроенные вдоль них колонны. Подобных сложных изогнутых пространств со сводчатым перекрытием в одном ноймановском интерьере, как правило, несколько, и вовне они открываются через покоящиеся на сдвоенных колоннах арки, образуя искривленную арочную аркаду — «аркаду Ноймана». Наконец, третий элемент характерного ноймановского арсенала средств — так называемые сдвоенные колонны, ставшие постоянным лейтмотивом его архитектуры.

Все эти элементы мы находим и в церкви Четырнадцати святых. И все же ее интерьер уникален и имеет редкое, нетрадиционное решение, поскольку хор и восточный алтарь лишаются здесь значения главного и конечного пункта пути верующего. Вместо этого великолепный главный алтарь Божьей Милости работы архитектора Иоганна Якоба Михаэля Кюхеля и скульптора Иоганна Михаэля Фойхтмайера вынесен в середину и установлен непосредственно на том самом месте, где, по преданию, сыну настоятеля аббатства явился Младенец Христос с четырнадцатью святыми заступниками. Решенный в — форме овала, над которым возвышается фигурная ротонда, главный алтарь самой своей постановкой в центре заставляет обходить его кругом. Овалу центрального алтаря соответствуют два других овала, расположенных на той же вытянутой оси: хор и область входа. Между центральным овалом и овалом хора проходит поперечный трансепт, создавая в плане церкви крест.

Священное пространство главного алтаря окружено ажурной скамьей причастия, образующей в своем абрисе сердце. На ней, а также на причудливой, оформленной в виде рокайльного картуша легкой архитектурной конструкции в центре размещены статуи стоящих и сидящих четырнадцати святых, подход к которым возможен лишь при круговом обходе алтарного места. Алтарную постройку завершает золоченый, имитирующий ткань балдахин, на вершине которого установлен золотой шар с восседающим на нем в лучах славы Младенцем Христом. Ядром алтаря является углубление, воспроизводящее сакральную пещеру, расположенную точно на месте чудесного видения. В нем за ажурными золотыми воротами хранится икона, изображающая явление Младенца Христа и четырнадцати младенцевсвятых. Заключенный в фигурную раму потолочный плафон над центральным алтарем работы итальянского живописца Джузеппе Аппиани поясняет содержательную программу места поклонения: четырнадцать святых заступников, прозванных в народе «помощниками в нужде», в сиянии небесной славы, вблизи Святой Троицы получают Божественное подтверждение легитимности их роли представителей Христовых и защитников верующих.

Скульптура всегда занимала ведущее место в пространстве католического храма и служила основным средством эмоционального воздействия на зрителя. Легкие белоснежные, порхающие фигуры святых со своими узнаваемыми атрибутами, в самых непринужденных позах расположились вокруг алтаря. Святые Варвара, Власий, Христофор, Кирияк, Дионисий, Эразмус, Евстахий, Георгий, Пантелеймон, Маргарита, Екатерина, Витус, Акакий и Эгидий — самые любимые и почитаемые Римско-католической церковью заступники и просители за верующих перед Христом — здесь максимально приближены к пастве, вступают со зрителем в диалог и направляют его дальнейшее движение. Фантастические ажурные лепные рокайли заполняют поля парусов и арочных падуг, раскрываются раковинами в архитектуре алтаря. Нежен и ясен цветовой аккорд белых стен, бледно-розовых мраморных трехчетвертных колонн, коричневатых тонов плафонной живописи и сверкающей позолоты. Все это в сочетании с обилием света, льющегося из многочисленных, расположенных на разных уровнях и под разным углом оконных проемов, создает удивительный эффект ирреальности, мистического, потустороннего пространства, где лишенная всякой материальности архитектура легко парит в потоках света и воздуха.

В церковной архитектуре Бальтазар Нойман как художник достигает, возможно, наибольшей в своем творчестве высоты. Создаваемый им образ храма обладает неким абсолютно новым качеством и художественным эффектом по сравнению с образцами предшествующей и современной ему европейской архитектуры. В церковном строительстве Ноймана наилучшим образом проявляет себя стиль немецкого рококо, имеющий ярко выраженный национальный характер и дух. Последние работы мастера — церковь Четырнадцати святых, так же как и церковь аббатства Нересхайм, — стали достойной посмертной эпитафией творчеству великого зодчего, через которое неповторимое своеобразие и возвышенная красота южногерманского искусства первой половины XVIII века выразились, быть может, наиболее ярко, полно и глубоко. —