Викинги

Больше всего жители прибрежных городов средневековой Европы боялись появления на морском горизонте драккаров — беспалубных ладей с закругленными носами, украшенными головами драконов. Увидел драккар — пощады не жди: безжалостные морские разбойники сметают все на своем пути. Имя этому стремительному ужасу было викинги.

Викинг
Викинги оценивали достоинства человека не по происхождению, а по заслугам и создавали самые гуманные своды законов — так называемые правды.

Кто такие и откуда?

Вероятно, слово «викинги» произошло от названия укрепленных поселков — виков, в которых те жили. Но здесь мы сталкиваемся с загадкой. В этих крепостях обитали только мужчины: профессиональный мореплаватель и завоеватель не мог себе позволить обзавестись семьей и домашним хозяйством. Разумеется, дамы так или иначе в виках появлялись, но лишь эпизодически: навещали усталых воинов и отправлялись восвояси. А численность викингов не только не падала, но и возрастала из века в век, словно грозным пиратам не нужны были женщины для продолжения рода.

Внешний облик викингов тоже заставляет задуматься. Судя по византийским летописям, они не обладали тем, что мы сегодня называем характерными национальными чертами. Снова, кажется, вопреки природе!

Впрочем, некоторые общие черты были у всех викингов. Но не цвет глаз или волос, а... шрамы. «Вызывают ужас, — пишет летописец, — увечья на телах большинства из них. Помимо рубцов от ран, полученных в сражениях, на спинах и животах виднеются многочисленные клейма, на коже вырезаны петли, будто сквозь них продергивали ремни». Что это, пытки, которым их подвергали враги? Но викинги не сдавались в плен, а подобные следы были почти у каждого.

Как разрешить эти загадки? Увы, викинги не оставили нам описаний своего быта. Что ж, попытаемся воссоздать картину по легендам, преданиям и, конечно, сказкам.

Ужастики Средневековья

В Средние века в Западной Европе самым популярным был такой сказочный сюжет. Жадные бессердечные родственники выгоняют мальчика из дома. Скитаясь по лесу, он набредает на пещеру колдуна или людоеда, и злодей принимается истязать паренька. Но внезапно врываются бесстрашные веселые разбойники, вызволяют несчастного из лап мерзавца и забирают парнишку с собой. Позже он становился атаманом шайки и, вернувшись в родные края, карал (а иногда миловал) жестокосердных братьев (мачеху, отчима). Обилие подобных историй позволяет предположить, что за ними стоят не досужие вымыслы, а нечто вполне реальное.

Действительно, в раннем Средневековье в Европе нередко случался голод. Проблему лишних ртов и феодалы, и простолюдины решали просто: спроваживали младших отпрысков из дома на самостоятельный прокорм. Нередко изгнанники погибали, а некоторые. попадали к викингам. Прежде чем влиться в ряды морских разбойников, подросток обязан был пройти через испытания. Проводился своеобразный искусственный отбор: мальчик мог стать мужчиной лишь после того, как перенесет пытки. Умрет — что ж, такова его судьба! Зато выдержавший «экзамен» превратится в воина, не знающего страха и жалости.

Теперь понятно, откуда разнообразие во внешности: неурожайный год во Франции — и будет новая поросль викингов черноволосой. Если недород случается на землях Северной Германии или Скандинавии, появляется больше нордических блондинов.

Опыт вместо компаса

Image

Драккар
Драккар — беспалубная ладья с закругленным носом, украшенным головой дракона.

За 2 тысячи лет до Колумба финикийцы уже побывали в Америке: в устье Амазонки обнаружены останки их корабля, а по всему Южноамериканскому континенту до сих пор находят финикийские монеты. Существуют вполне обоснованные предположения, что в тех краях бывали и греки, и галлы. Однако заносило их туда чаще всего случайно. Чего нельзя сказать о викингах: они вполне целенаправленно плавали в Америку, имелись у них на сей случай выверенные маршруты через открытую ими же Гренландию. Даже в Южную Америку забирались: недавно следы викингов обнаружены в Парагвае и Боливии. И произошло это не позднее, чем в начале XI века, то есть почти за 500 лет до путешествия Колумба!

Причем в отличие от знаменитого генуэзца, соорудившего специальные паруса, викинги свой примитивный квадратный парус поднимали в редчайших случаях, полагаясь в основном на весла и собственные мускулы. И это в суровых северных широтах, без карт и компаса! Как же они выбирали маршрут? Оказывается, викинги хорошо знали пути миграции гренландских китов и следовали за ними. Просто, как все гениальное!

Порох или мухомор?

Вернемся к истории завоевания Южной Америки. Как немногочисленным отрядам испанских конкистадоров удалось в кратчайшие сроки покорить индейцев? Ответ прост: благодаря решающему превосходству в вооружении. Мушкет и порох сильнее лука и мускулов, кираса защищает грудь лучше, чем кожа.

К победам викингов это объяснение не подходит. Измотанные многомесячной греблей, вооруженные лишь короткими мечами и боевыми топорами, они высаживались на берег, с ходу бросались в пешую атаку — и всегда одерживали победу!

Может, все дело в слабости их неприятелей? Как бы не так! Зачастую морским разбойникам противостояли лучшие воины того времени. Например, франки, незадолго до «встречи» с диким воинством завоевавшие почти половину Европы. У них викинги отхватили огромную часть северного побережья. Или взять византийцев, славившихся военной стратегией, самым совершенным оружием и лучшими в мире боевыми конями. Викинги отобрали у наследников Римской империи их жемчужину — остров Сицилию.

Побежденные говорили, что с этими дикарями невозможно воевать: перед сражением они, дескать, пьют отвар сушеного мухомора и тем самым доводят себя до боевого экстаза. Надобно сказать, что это сущая правда. Не умея изготавливать алкогольные напитки, викинги использовали в качестве одурманивающего средства настойку на мухоморах. Но и «мухоморная теория» мало что объясняет, ведь противники викингов перед боем взбадривались крепким вином!

Так в чем же секрет их побед?

Сладкое слово «свобода»

Да-да, свобода! Средневековый мальчишка, едва не сдохший от голода, бесправный, поротый, вдруг очутился в племени, где нет никаких иерархий — только личная отвага определяет все. Разумеется, в каждом вике имеется свой вождь, но этот лидер когда-то был таким же юнцом, волей судьбы занесенным в общину. Что сделало его повелителем? Отвага — больше ничего! Отряды головорезов в бой ведет командир. Но и он не родился полководцем — отвага сделала его таким! А после захвата чужой территории военачальник становится князем. «Так ведь и я могу стать князем, были б только отвага и удача!» — таковы мысли каждого сидящего в драккаре. И надо сказать, что властители из викингов получались отменные!

Право по заслугам

Викинги оценивали достоинства человека не по происхождению, а по заслугам и создавали самые гуманные своды законов — так называемые правды. В них не было жестоких телесных наказаний или особых льгот для высшего сословия. Кстати, эти их правды легли в основу наиболее прогрессивных для того времени государственных законодательств. Так появились, например, «Саксонская правда» Британии, «Правда» французского короля Людовика Святого и даже «Правда» Ярослава Мудрого — Русь тоже находилась под сильным влиянием викингов, которых славяне звали варягами.

И еще об одном надобно сказать. Очень быстро после вторжения викингов переставали считать захватчиками. Они практически сразу растворялись в чужой культуре, крестились, перенимали язык. И с местным населением у вчерашних завоевателей складывались на удивление добрые отношения: стоило этим страшным пиратам осесть, как их былая дикость улетучивалась.

Оставшиеся в легендах

К концу XI века стараниями папы Урбана II Европа обрела новую отдушину для борьбы с избытком «лишних ртов». Крестовые походы в Святую землю — это, по сути, тот же разбой, только с другой идеологической подоплекой. Теперь отдавать детей «в пираты» не было нужды: их посылали в Христово воинство. Население виков стало быстро уменьшаться. Прошло не более 100 лет, и эпоха храбрых викингов ушла в предания.

И все-таки из глубины веков нет-нет да и предстанут перед нами вольные люди, отважные завоеватели, бесстрашные мореплаватели, мудрые законодатели — те, без кого лик сегодняшнего мира был бы, возможно, совсем иным.