Фрэнк Ллойд Райт

Крупнейший архитектор США Фрэнк Ллойд Райт, «пионер американской культуры», родился 8 июня 1867 (или, по некоторым утверждениям, 1869-го) года в поселке Ричленд-Сентер, неподалеку от города Мэдисон, штат Висконсин. Впоследствии на своей малой родине он возведет здания столь примечательные, что они станут объектами специального познавательного туристического маршрута.

Фрэнк Ллойд Райт
Фрэнк Ллойд Райт

Пространство должно истолковываться как архитектура, иначе мы не будем иметь архитектуры.
Ф. Л. Райт

В младенчестве Райт получил и второе имя — Линкольн в честь Авраама Линкольна, президента Америки. Но позже сам изменил его на имя Ллойд (такова фамилия родственников по материнской линии, глубоко им чтимых.

Выражение «я родом из детства» в отношении Райта более чем справедливо — влияние семьи однозначно определило будущую стезю замечательного зодчего. Отец его, Уильям Кэри Райт, был баптистским священником и музыкантом (играл на органе), мать Анна (происходила из строгой семьи методических пасторов из Уэлса) — учительницей. Год за годом, за многие ночи до развода родителей в 1884 году, маленький Фрэнк засыпал под звуки органа, на котором исполнял произведения Баха и других композиторов его отец. Семья была не слишком обеспеченной, и уже с 11-летнего возраста мальчик работал на ферме у дяди (именно здесь он проникся чудесными картинами природы, которые в будущей «Автобиографии» зодчего появятся как фрагменты воспоминаний о той поре: «чудесные синие ночные тени», «мир золотого дневного света», «увитые гирляндами дикого винограда деревья и ограды»). Мать желала воспитать из сына великого архитектора (более того, она мечтала об этом, уже будучи беременной!), и потому все игры и книги ребенка служили этой цели, а на стенах дома висели гравюры с изображениями великих европейских соборов. В 7-летнем возрасте мальчик получил деревянные, развивающие пространственное и цветовое воображение «кубики» (в форме куба, шара и цилиндра, а также куб, разделенный на восемь частей; игра называлась «Киндергартен» — «Детский сад»), разработанные согласно идеям немецкого педагога, Ф. Фрёбеля: мать Райта была поклонницей его системы воспитания. К счастью, внушенное, казалось бы, извне, романтическое отношение к зодчеству Фрэнк сохранил на протяжении всей долгой жизни. Не окончив курс инженерного колледжа Висконсинского университета (отвратившего его от образования, оторванного от практики; на архитектурную школу средств не хватило, и все же с материнской помощью он брал частные уроки рисунка за 35 долларов в месяц), в 1887 году Райт с семью долларами в кармане переезжает в Чикаго. Чикаго того времени был именно тем местом, где архитектурное творчество могло найти широчайшее применение — «вечный город Запада», как его величал Райт, отстраивался после грандиозного пожара, случившегося в 1871 году и уничтожившего 17 000 домов. Здесь оказались сосредоточены огромные денежные средства и — производства. Город рос вверх. Возникла первая так называемая чикагская архитектурная школа, продемонстрировавшая возможности высотного строительства, новых технологий. Но молодой Райт поступает в мастерскую Джозефа Л. Силсби, модного представителя эклектизма (именно Силсби выстроил церковь для дяди-священника Райта), специализировавшегося на частной, домашней архитектуре для чикагских нуворишей. И эта начальная практика оказалась чрезвычайно плодотворной — впоследствии Райт создаст более 300 проектов частных домов. К тому же Силсби был превосходным рисовальщиком — и Райт усвоил его технику.

У Силсби он сделал свой первый проект — дом для собственной тетки на холмах (Hillside) в Спринг Грин (Висконсин), используя дранку — материал, который был в ходу в ателье его босса. Но при этом продемонстрировал вовсе не любительское мастерство.

В конце 1887 года он переходит в ателье Д. Адлера и Л. Салливана (Adler & Sullivan), самой успешной архитектурной фирмы США. (В этом году был заложен первый камень в спроектированное ими здание Аудиториума — крупнейшего в то время концертного зала в мире; в ателье продолжалась разработка проекта, начатого Ричардсоном, учителем Салливана, — здания крупнейшего в мире универмага Маршалла Филда; Салливана называют пионером строительства высотных домов, которые позже назовут небоскребами. Райту было чему здесь учиться.) Если учитывать, что Чикаго относился к наиболее развитым городам страны, то можно отметить и безусловный успех и в карьере молодого архитектора, и в личной жизни: 22-летний Райт женится на 18-летней Китти Тобин, а в 1890 году у него родился первенец (в будущем появились на свет еще пятеро детей — почти погодок). К тому времени архитектор успел завершить постройку и отделку собственного дома неподалеку от Оак-Парка (Иллинойс); семейное гнездо он продумал до деталей (даже высокий стульчик для ребенка был выдержан в общем стиле), которые, впрочем, добавлялись в дальнейшем. Считая музыку фундаментом эстетического воспитания, он приобрел для малышей разные инструменты, что чуть позже позволило создать домашний секстет.

С 1893 года Райт стал работать самостоятельно. Его первой постройкой в независимой карьере был дом для Уильяма Уинслоу в Ривер-Форест.

Он мучительно искал свой собственный стиль. В том же 1893 году в Чикаго проходила крупнейшая в истории Всемирная выставка, на которой Райт особо впечатлился японской архитектурой. Позже, в 1905 году, ему удалось совершить поездку в Страну восходящего солнца, а в 1916-1922 годах построить в Токио отель «Империал» (для этого архитектор, всегда желавший лично надзирать за ходом работ, переехал в Японию). Органичная простота традиционных японских построек, уроки «любимого мастера» (так он называл Салливана), творчество X. X. Ричардсона, а главное, собственное упрямое стремление «прорваться» к новому стилю переплавились скоро в элементы эстетики, выражающей «миф прерий». И за 10 лет Райт выстроил более 100 частных домов, получивших наименование «дома прерий». В них воплотились его принципы «органической архитектуры». Райт стал основателем и теоретиком этого направления, противопоставившего себя строгой и сухой прямоугольной геометрии интернационального стиля. Он объяснял: «Слово органичное в архитектуре не означает “принадлежность к животному или растительному миру”. Оно относится к сущему, к целостности, поэтому, наверное, лучше было бы употребить слова “интегральное” или “внутренне присущее”». Для всего мира же «органичность» по Райту означала вписывание архитектуры в ландшафт, применение природных строительных материалов даже во внутренней отделке, свободное перетекание пространства, внимание к конкретным человеческим нуждам и чувствам. Многие из этих принципов он воплощал и в общественных зданиях. Первыми стали униатская церковь в Оак-Парке (штат Иллинойс, 1904-1908 годы), административное здание компании «Ларкин» (Буффало, 1906 год, снесено в 1950-м для устройства модернизированного офиса с подземным паркингом). В своих постройках мечтатель Райт пытался воплотить собственный идеал человеческих отношений. Поэтому он формировал всеохватывающую среду, способную положительно воздействовать на общество. Даже в конторской постройке он усматривал образ семейного очага, дружески объединяющего всех работающих в нем (в здании «Ларкин» единое внутреннее пространство освещалось верхним светом). Да и сама работа мыслилась им как таинство служения. Надписи внутри помещения, вроде «Честный труд не нуждается в надсмотрщике, простая справедливость не нуждается в рабах», должны были это подтвердить. Здание компании «Ларкин» являлось одним из первых офисных зданий Америки, в которых воздух кондиционировался, также здесь впервые применялось отражающее стекло на окнах и дверях. К тому же оно герметично закрывалось, что было необходимо, так как поблизости проходил железнодорожный путь и черный дым окутывал порой все вокруг. Райт объявил свое детище «антипожарным» и впервые в истории сделал мебель из нержавеющей стали. Сохранившиеся образцы, которые стали прототипом современной офисной мебели, ныне демонстрируются в Метрополитен-музее. И унитарную церковь, и здание «Ларкин», в отличие от «домов прерий», Райт противопоставил окружению, казавшемуся ему агрессивным. Например, плафон церкви был забран своеобразными кессонами с янтарного тона подсветкой. Именно этот теплый оттенок придавал, по мнению Райта, сакральную отделенность внутреннему пространству по сравнению с «профанным» светом снаружи.

В 1909 году, желая пересмотреть свой жизненный путь, Райт не только отошел от стремления к буржуазноблагополучной архитектурной практике, но и оставил семью. Скандал был грандиозный — любовная связь с Мартой Бортвик (женой одного из клиентов) явилась его причиной.

Салливан настоятельно советовал ученику завершить профессиональное образование в Европе. Однако тот сознательно отвергал предложение наставника, ограждая себя от авторитетных влияний. В Старый Свет он приехал уже сложившимся мастером, правда, следует уточнить, что многочисленные американские постройки Райта вовсе не стали образцовыми для его коллег земляков. Ситуация в Европе была кардинально иной. Райт посетил Англию, Германию, Австрию, Италию, Грецию. В 1910 году в Берлине состоялась персональная выставка его работ, а в 1910-м и 1911-м издаются альбомы его проектов и архитектурной графики, распространившие и упрочившие влияние идей Райта на европейскую архитектуру. (Отметим, что в 1910 году в архитектурном бюро Петера Беренса в Берлине работали Людвиг Мис, впоследствии добавивший к своей короткой фамилии ван дер Роэ, и Пьер Жаннере, будущий Ле Корбюзье.) Даже в 1920-е годы, когда на родине Райт сталкивался с непониманием и неприятием своего искусства (его упрекали за индивидуализм и противопоставление себя «всей Америке»; позднее он вспоминал: «Они почти убили меня»), его популярность в Европе не падала.

В 1911 году Райт основывает свою главную в жизни резиденцию «Талиесин» в Висконсине (прежде всего, чтобы оградить себя и Марту от агрессии осуждающего связь общества).

Скандалы не всегда способствуют популярности, и в 1913 году Райт получил лишь три заказа. Но один из них был очень солидный: спроектировать в Чикаго «Мидвей-Гарден» — огромный ресторан, представляющий собой целый район города. Мастер позаботился о каждой детали проекта, формы архитектуры которого ассоциировалась с доколумбовым зодчеством, — башнях, павильонах, террасах для декоративных растений и даже обложках меню. Появилось много игровых деталей (что не совсем характерно для Райта), таких как скульптуры улыбающихся эльфов в пивном саде, создающих праздничную атмосферу. Комплекс в эпоху сухого закона часто менял свое предназначение и наконец в 1929 году был разрушен.

Во время Первой мировой войны жизнь Райта кардинально меняется. Он обрел новую любовь (сошелся сначала с Мод Мириам Ноэль, которая страдала от наркозависимости, а затем, порвав с ней, женился на сербке Олгиванне Милановой, ученице мистика Г. И. Гурджиева, который позже не раз бывал в «Талиесине»). Кроме того, новый грандиозный проект, отель «Империал» в Токио (1923 год), позволил ему сменить обстановку и какое-то время пожить в любимой Японии. Райт сделал грандиозный комплекс отеля сейсмоустойчивым и противопожарным. А потому, восхищаясь традиционным японским жилищем, здесь он все же применил массивную каменную кладку (эта доколумбова эстетика уже была опробована им в «МидвейГарден»). В пору торжества пуританской абстрактной геометрии Райт предпочел «живописный» принцип и включил в декор богатую орнаментацию, да и сама планировка корпусов была сложносочиненной. После мощнейшего Великого землетрясения Канто, начавшегося 1 сентября 1923 года и полностью разрушившего Токио и Йокогаму (к которому добавились пожары и цунами), устояло единственное здание — Райта. И все же в 1968 году новые владельцы разрушили отель.

Его демонтированные ВХОДНОЙ портал И лобби нашли пристанище в музее Мейи-Мура — архитектурном музее под открытым небом в Нагойе (Япония).

Крупнейший экономический кризис, постигший США в 1929 году, и развитие конвейерного производства на автомобильных заводах Генри Форда побудили Райта признать возможность разработки конструкций из элементов заводского изготовления, отказаться от «земных» ассоциаций «стиля прерий». И все же фасады зданий по его новым проектам, с применением железобетона и стекла, которые он, «мастер каменной кладки», воспевал как основной материал «Современности», создавали ощущение невесомости, а не железной машинерии, обладали своеобразием благодаря игре светотени. В 1930 году в лекции, прочитанной в Принстонском университете, он заявил: «Стекло обеспечивает прекрасную видимость, тонкие листы отвердевшего воздуха, сдерживающие воздушные потоки снаружи и внутри. Стеклянные поверхности можно модифицировать так, чтобы получать совершенный обзор на любом расстоянии. Традиция не дает никаких данных, касающихся этого материала как средства превосходной видимости; поэтому суть стекла — его прозрачность — еще не вошла в архитектуру как ее поэзия. Все достоинства цвета и качества другого материала можно больше не принимать в расчет с той неизменностью, с какой мы привыкли. Светотень составляла “искусство” архитектора прошлого. Позволим же Современности теперь работать со светом, световой диффузией, отражением света — свет ради света, тени же получатся сами. Машина делает современными эти удивительные новые возможности стекла».

Философское осмысление своей деятельности, осознание долга архитектора перед обществом побуждали Райта по-новому подходить к решению социальных проблем. В 1928 году он впервые применил термин «Юсония» — (от US («юэс»), Соединенные Штаты), который обозначал некую идеальную программу развития общества равных возможностей, в ее реализации значительная роль отводилась архитектору-философу. Самое демократическое средство передвижения, автомобиль, по мысли Райта, стал «связующим раствором» новой ступени цивилизации. Он считал, что присутствие автомобиля в человеческой жизни должно оказать решающее воздействие на устроение, планировку жизненных пространств, и, в частности, позволит рассредоточить концентрированный город XIX века и провозгласить (конечно же, вполне утопическое создание) «город широких просторов» («Бродэйкр-сити»).

Каждому гражданину страны, собственникам земельных наделов (минимум 0,4 гектара на человека) следовало, по мысли Райта, гармонически совмещать физический и интеллектуальный труд. Роль объединяющего начала возлагалась на семьи. Небольшие территориальные общины управлялись бы местной администрацией. Правительству же страны отводилась регулирующая отношения между общинами роль, как и управление естественными ресурсами. Основой общества становились архитекторы, как люди, способные материализовывать чаяния его членов. Такой децентрализованный, «дезурбанистический» город, проект которого был выполнен в талиесинском товариществе, а обнародован в 1935 году, постепенно мог распространяться на всю среду обитания человечества, а значит, должен был бы включить в себя и сельскохозяйственные территории.

В частном строительстве во второй половине 1930-х годов в проектной мастерской Райта рождаются «дома умеренной стоимости» — так мастер начал реализовывать «Юсонию». Пространство в них было одноуровневое, в плоскую плиту, на которой возводились стены, включались коммуникации, скатная кровля становилась реальным воплощением крова-символа. В некоторых домах каркасные стены не доводились до кровли, что создавало эффект ее парения (дом Джейкобса близ Мэдисона, штат Висконсин, 1937; дом Уинклера и Гёча в Окемосе, штат Мичиган, 1939).

Однако первые большие проекты Райта в рамках «Юсонии», как неосуществленные (жилая «Башня святого Марка», здание газеты «Capital Jurnal»), так и реализованные («Башня Прайса», Бартлсвилл, штат Оклахома, 1952-1955 годы; административное здание компании «Джонсон», Расин, штат Висконсин, 1936-1939 годы) носили скорее урбанистический, нежели аграрный характер. И тем не менее в них присутствует то, что является характерной чертой почерка Райта — органичность. В своем послании «Молодому архитектору» он писал: «В органической архитектуре замысел здания как здания начинается с основного и развивается к внешней выразительности, но не начинается с некой внешней выразительности, чтобы затем идти на ощупь в обратном направлении. Это — современно». По мере всеобщего разочарования в функционализме имя и идеи Райта вызывали все больший интерес. Сам же мастер словно обрел второе дыхание. «Дом-водопад», выстроенный Райтом на седьмом десятке жизни, сделался легендой мировой архитектуры. В «юсонианских» постройках мастера искусство архитектуры поэтично, естественно. Камин в центре дома — дань традициям первых переселенцев на бескрайние просторы Нового Света и символ его социальной утопии. Свободная внутренняя структура не проявляется снаружи, словно храня тайну хозяев дома. Райт не боится смелых сопоставлений строительных материалов в своих зданиях, заботясь об их экономичности и удобстве. Не боится он и контрастов в конфигурациях форм, как это случилось в комплексе «Джонсон» или часовне Энн Пфайффер и многих других. Часовня Энн Пфайффер была первой постройкой кампуса флоридского Соузен-колледжа, для которого Райт продолжал возводить здания до 1958 года на территории, получившей позже наименование архитектурного района (Architectural District) и вошедшей в Национальный регистр исторических мест. Десять построек представляют собой самую обширную коллекцию работ Райта, сосредоточенную в одном месте. Они связаны друг с другом эспланадами или крытыми пешеходными дорожками. Разумеется, комплекс стал одним из немногих примеров частички воплощенной «Юсонии». Сохраняя внешнюю элегантность, такая архитектура очень человечна. Но при воспоминании о поздних проектах Райта в памяти возникают сюжеты фантастические. Теперь каждый его проект приобретал подчеркнуто индивидуальный, ни на что не похожий характер и облик. Это и Музей Соломона Гуггенхайма, и магазин подарков В. С. Морриса, и офисный небоскреб «Башня Прайса», фасад которого отделан бетоном и медью, в Бартлсвилле (много лет из-за разорения компании стоявший заброшенный, а сейчас по инициативе жителей города превращенный в роскошный отель), а на 91-м году жизни Райт построил особняк для семьи корабельного магната Нормана Лайкса, получивший наименование «Роза пустыни».

В историю архитектурной мысли вошли и неосуществленные работы Райта, такие как проект спиралевидного и центрического купольного здания Оперы в Багдаде (1957-1958), продемонстрировавшие его увлечение ориенталистской семантикой.

Подчас индивидуалиста Райта справедливо упрекают в крайностях. Но если камины в домах с центральным отоплением можно оправдать идеями сплочения семьи и традициями, то действительно трудно было себе представить в реальности разработанный им в 1958 году проект 528-этажного небоскреба «Иллинойс» высотой в милю (1609 метров). Однако он продолжал наделять свои творения космическими и натурфилософскими смыслами. И до конца дней его волновал вопрос, как при всевозрастающей роли техники, машины в нашей жизни продолжать оставаться людьми.

В своей книге «Живой город» (1958) он писал: «Чудесные технические новшества, с которыми наша культура, типа “бей-беги” не может совладать, являются, несмотря на злоупотребления, новыми силами, которые наивная местная культура должна принимать всерьез». Новыми силами, по разумению Райта, являлись электрификация и современные средства связи, сводящие на нет расстояния (понятие глобализации возникло позже, но, несомненно, Райт предчувствовал ее торжество в скором будущем); благодаря авиации и автомобилям возрастающая мобильность человека, способствующая расширению контактов; и — органическая архитектура.

«Последний романтик и первый функционалист» архитектуры Фрэнк Ллойд Райт умер 9 апреля 1959 года в собственной резиденции «Талиесин-Вест» (Скоттсдейл, штат Аризона). Переоценить значение его великого наследия — построек, проектов, лекций, статей с размышлениями о путях развития будущего архитектуры, его влияние на современную архитектуру — невозможно.

Основные этапы творчества

Дом Уильяма X. Уинслоу 1893 Ривер-Форест, Иллинойс, США
Собственный дом Фрэнка Ллойда Райта 1889-1909 Оак-Парк, Иллинойс, США
Дом Уорда В. Уиллитса 1901 Хайленд-Парк, Иллинойс, США
Дом Сьюзен Лоуренс 1902-1904 Спрингфилд, Иллинойс, США
Унитарная церковь 1904-1908 Оак-Парк, Иллинойс, США
Дом Дарвина Д. Мартина 1904-1905 Буффало, Нью-Йорк, США
Здание управления компании «Ларкин» 1904;снесено в 1950 Буффало, Нью-Йорк, США
Банк Фрэнка Л. Смита 1905 Дуайт, Иллинойс, США
Дом Фредерика С. Роби 1908-1909 Чикаго, Иллинойс, США
«Талиесин 1» (собственная резиденция) 1911 Висконсин, США
Ресторан «Мидвей-гарден» 1913 Чикаго, США
Отель «Империал» 1915 Токио, Япония
«Талиесин II» 1915 Висконсин, США
Вилла Алины Барнсдалл «Штокроза» 1921 Лос-Анджелес, США
Дом Алисы Миллард «Ла-Миниатюра» 1923 Пасадена, Калифорния, США
Дом Джона Сторера 1923 Лос-Анджелес, Калифорния, США
«Талиесин III» 1925 Висконсин, США
Дом Герберта Джекобса 1936-1937 Мэдисон, Висконсин, США
Дом «Водопад» 1936-1939 Окрестности Питсбурга, Пенсильвания, США
Административное здание компании «С. С. Джонсон и сын» 1936-1939 Расин, Висконсин, США
Университетский комплекс во Флориде. Architectural District 1938-1958 Лейкленд, Флорида, США
«Талиесин-Вест» 1937-1938 Феникс, Аризона, США
Дом П. Хэнна 1939 Пало Алто, Калифорния, США
Музей Соломона Гуггенхайма 1943-1959 Нью-Йорк, США
Магазин В. С. Морриса 1948-1949 Сан-Франциско, Калифорния, США
Дом для сына, Дэвида Райта 1950 Феникс, Аризона, США
«Башня Прайса» 1952-1956 Бартлсвилл, Оклахома, США
Синагога «Бет Шолом» 1954-1959 Элкинс-Парк, Пенсильвания, США
Греческая православная церковь Благовещения 1956-1961 Вауватоза, Висконсин, США
Мемориальный зал Грэйди-Гэммидж, Государственный университет 1959 Темп, Аризона, США