Даниэль Либескинд

Даниэль Либескинд — один из тех творцов, чей характерный, хорошо узнаваемый почерк позволил в конце 1980-х годов окончательно сформироваться в качестве самостоятельного течения деконструктивизму. Его подход к пониманию архитектуры и его творческий метод основаны не только на безграничных современных возможностях компьютерного моделирования, но и на философии, музыке и глубоком уважении к истории архитектуры.

Даниэль Либескинд
Даниэль Либескинд

Архитектура — это повествование. Это история, рассказанная с помощью камня. Это история преодоления и борьбы человека за превращение невозможного в возможное. Величайшие соборы, храмы, пирамиды, пагоды, прекрасные индийские города... Все это было воплощено в жизнь не с помощью какой-то абстрактной идеи, это было воздвигнуто человеком.

Даниэль Либескинд

Безусловно, в основе всей современной архитектуры лежит точный математический расчет, но нельзя недооценивать творческое начало и индивидуальность архитектора. «Вся наша деятельность зависит от компьютера. Но компьютер должен служить лишь орудием, которым управляет человек. Я считаю, что рука, при всей своей примитивности и несовершенстве, рука движима силами, природа которых не вполне понятна; и, хотя в них нет ничего мистического, мы понимаем, что рукой движут силы, находящиеся вне нашего контроля», — говорит маэстро.

Для Либескинда философская концепция постмодернизма второй половины XX века становится парадигмой существования устойчивых композиционных архитектурных мотивов, которые так или иначе присутствуют во всех проектах мастера. Столкновение и смешение форм, стилей, материалов, смысловые и пространственные метафоры, определенная игра смыслов, — все это не только задает форму, но и определяет саму суть, выразительность архитектуры. Эмоциональность, образность, сложная пространственная композиция, а не плоскость фасада, наполненность, а не пустота, — вот что действительно важно.

«Архитектура — застывшая музыка» — это известный афоризм немецкого философа Фридриха Шеллинга. Но главное в нем отнюдь не поэтичность метафоры. В произведениях и высказываниях античных философов, например в «Поэтике» Аристотеля, есть суждения о математических Соотношениях В музыке, составляющих интервалы. Пифагор считал музыку проявлением высшей математической гармонии. В этом смысле сопоставление музыкального и архитектурного произведений только подчеркивает представления Либескинда о выразительности архитектуры. И, надо полагать, музыкальное образование, которое получил архитектор, сыграло в его мировосприятии не последнюю роль. «Экспрессия нашего города, нашего дома — вот что наполняет архитектуру смыслом и наделяет способностью говорить. <...> Поэтому я считаю, что очень важно открывать архитектурные формы, которые, может, и не поддаются описанию словами, но которые говорят с нами с помощью таких понятий, как пропорция, материал и свет». Пропорция — вот основа всего. Пропорция, столь важная для античных философов, не теряет своей силы и сегодня.

Даниэль Либескинд не перечеркивает историю, но обращается к ней как к повествовательному материалу, как к источнику коллективной памяти. История архитектуры и история как таковая — важнейший источник архитектурных форм и смыслов, заполняющих эти формы. В своих проектах Либескинд использует мировую историю и историю архитектуры как в буквальном смысле, аккумулируя исторические архитектурные мотивы, создавая напряжение или сталкивая между собой новое и старое, так и в интеллектуальном, выстраивая тонкие отсылки к определенным событиям.

Большое значение для Даниэля Либескинда имеет понятие «новый модернизм». Это не стилистическое направление в искусстве, но, скорее, мироощущение и противопоставление концепции мировосприятия и его основ. Либескинд имеет в виду, что период обогащения человеческого интеллекта, то великое, что привнесли в видение мира славные творцы и мыслители, заканчивается. Он считает, что модернизм существует в искусстве не последние десять, двадцать или даже сто лет, а около трех тысяч лет и только сейчас подходит к концу. Но это не есть конец пути. Это лишь конец одной концепции, основанной на великих тысячелетних знаниях и законах, которые были опровергнуты. В культурном сознании общества граница между старым и новым уже преодолена, и появилось ощущение, что с приходом «нового модернизма» изменилась и атмосфера существования, желания и устремления людей, и в целом образ человеческого мышления. В связи с этим Либескинд считает, что и архитектура перешла в ту форму существования, при которой каждое новое направление, а подчас и каждое сооружение, стремится впитать весь накопленный к нынешнему моменту опыт.

Почерк Даниэля Либескинда уникален и узнаваем, но, строго говоря, мы не можем рассматривать его де- конструктивистские проекты как чистое проявление постмодернизма, не приняв во внимание некоторые особенности этих направлений.

Деконструктивизм неразрывно связан с культурой постмодернизма, однако принято различать постмодернистскую архитектуру и архитектуру деконструктивистскую. Впрочем, если сравнивать оба направления на уровне теорий, то мы обнаружим больше сходства, чем различий. Можно говорить о том, что деконструктивизм — часть постмодернизма, но с несколько иным отношением к наследию модернизма, более тесной связью с архитектурными теориями начала XX века, а также с более радикальным (часто даже агрессивным) отношением к человеку, более глубоким исследованием проблем современной архитектуры, поиском новых форм (но не игрой с историческими формами, чем занимаются большинство архитекторов, считающих себя постмодернистами). Возможно, деконструктивистская архитектура самая сложная и отдаленная от массового потребителя, это архитектура мегаполисов и «нового поколения».

В первом приближении творчество Либескинда — типичный деконструктивизм. Но если заняться изучением отдельных проектов, таких как генплан комплекса зданий Всемирного торгового центра в Нью-Йорке или Еврейский музей в Берлине, то (даже несмотря на радикальное переосмысление конструктивных элементов здания) на первый план выйдет некая «лирическая» составляющая. Здесь имеется в виду глубокий символизм, личное сопереживание жертвам событий всемирного масштаба.

Деконструктивистская теория отличается от постмодернизма (если говорить глобально) тем, что деконструктивизм размывает и разрушает общую картину мира, наиболее ярким воплощением которой является архитектура. Постмодернизм все же больше некое настроение современной культуры, которое сказывается чаще в практике искусства и жизни. При этом в архитектуре постмодернизма нередки заимствования, нарочитое подражание, копирование исторических стилей или объектов. Стоит также отметить ее символизм и интеллектуальность, дающие зрителю возможность самому раскрывать идеи и смыслы, при условии, что он обладает достаточным уровнем культуры, чтобы использовать эту возможность. При всем этом если рассматривать архитектурные формы как лингвистическую систему и каждый стиль или направление как своего рода язык, то деконструктивизм формально можно считать просто «еще одним языком» постмодернизма.

В любом случае, дискурс о «конце эпохи постмодернизма» не имеет ни однозначных позиций, ни четких определений. Поэтому Даниэля Либескинда можно считать не только одним из ярчайших представителей деконструктивизма в архитектуре, но и с некоторыми допущениями — представителем архитектуры постмодернистской.

РОДИТЕЛИ ЛИБЕСКИНДА — ПОЛЬСКИЕ ЕВРЕИ, ЧУДОМ СПАСШИЕСЯ ВО ВРЕМЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ В КИРГИЗИИ, А ПОСЛЕ ВЕРНУЛИСЬ В ЛОДЗЬ

Даниэль Либескинд родился 12 мая 1946 года в Польше, в городе Лодзь. Архитектурное образование Даниэль получил в университете Купер Юнион в Нью-Йорке, а второе, по специальности «история и теория архитектуры», — в Школе сравнительных исследований в Эссекском университете (Англия, 1972). По стипендии Американо-Израильского культурного фонда он изучал музыку в Израиле и Нью-Йорке. Музыка играет существенную роль в архитектурном проектировании Либескинда на стадии разработки концепции; это органичный элемент архитектоники его сооружений.

В 1978-1985 годах Либескинд возглавлял архитектурный факультет Крэнбрукской академии искусств, в 1986-1989 годах основал и возглавил архитектурное училище в Милане. Даниэль Либескинд — один из семи зодчих, принимавших участие в выставке «Архитектура деконструктивизма» в Нью-Йорке (1989).

В 1989 году в Берлине Либескинд основал собственное бюро. Всемирная известность пришла к нему благодаря проекту Еврейского музея в Берлине (1989-1999; открыт в 2001 году). Этот же проект принес Либескин- ду Архитектурную премию Германии.

В 1989 году выходит программная статья Либескин- да под названием «Поверхность должна умереть. Доказательство». В ней он деконструирует понятие поверхности, стены и, словно теорему, псевдоматематически доказывает свое утверждение, используя абстрактные символы. «Линия всегда перпендикулярна вибрации, испускаемой Богом, который впервые поцеловал треугольники, затем ставшие равносторонними...» — примерно в таком духе написана вся статья. Кроме того, в своих текстах Либескинд одновременно использует множество языков (и древних, и современных, и несуществующих), переворачивая слова и буквы во всех направлениях, пуская их зигзагообразно, наискось, сталкивая друг с другом, вклинивая между буквами цифры, превращая сам текст в некий шифр. И если его читать привычно, от начала к концу, то ничего кроме бессмыслицы в нем найти не удастся. Дело в том, что Либескинд, как в своих текстах, так и в архитектурных проектах, подразумевает использование «метода чтения между линиями» (как и Питер Айзенман, главный теоретик архитектуры деконструктивизма, который все же основные поиски направляет именно на архитектуру, а не на текст). При этом «шифр» Либескинда — типичная постмодернистская игра, в которой его можно отнести к идеям деконструктивизма. Лингвистические опыты постмодернистов, начиная с Джеймса Джойса, были зачастую основаны на проблеме «шифра» и его «трактовки». Но если в середине XX века исследовались возможности автоматического письма, то рубеж XX-XXI веков ознаменовался попыткой контроля и создания скрытой структуры и жестких внутренних ограничений формы. То есть идея неограниченного выбора и абсолютной свободы на самом деле стала еще более жесткой формой внутреннего тотального контроля (в тексте и архитектуре — контроля над интерпретацией и «разгадкой шифра»).

В 2003 году Даниэль Либескинд принимает участие в конкурсе на проект нового комплекса на месте разрушенного во время теракта Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и побеждает в нем, после чего его архитектурное бюро переезжает в Нью-Йорк.

Его творчество — не только архитектура, но и философия, и музыка, причем в этих областях он также высоко профессионален. Сложно назвать другого зодчего, для которого музыка была бы столь органичным элементом архитектоники сооружений. Музыка, геометрия, слово — источники вдохновения в творчестве Либескинда-архитектора. Он строит здания, пишет философские эссе, ставит оперу (в 2000 году в Лейпцигской опере Либескинд не только выступил в качестве постановщика, но и дирижировал оперой Оливье Мессиана).

На счету маэстро огромное количество проектов, как осуществленных, так и нереализованных. Даниэль Либескинд — обладатель многочисленных премий и наград. Дважды он был удостоен премии RIBA Королевского института британских архитекторов. В 2004 году архитектор был выбран первым послом по вопросам культуры и архитектуры в программе государственного департамента США «Культурная инициатива».

Чтобы иметь представление о его творчестве, нужно рассмотреть несколько основных аспектов, благодаря чему станет возможным сформировать целостное представление о нем и разобрать отдельные объекты уже в определенном контексте. Философская проблематика архитектуры Либескинда была рассмотрена выше. Теперь же стоит обратить внимание на географию и типологию творчества этого мастера, а точнее, на несколько архетипичных методов, которые так или иначе можно проследить практически во всех проектах.

Никогда ранее архитектура не была настолько универсальной и космополитичной, как сегодня. Постройки Даниэля Либескинда можно обнаружить по всему миру — от Азии до Соединенных Штатов, его нереализованные проекты также планировалось осуществить в разных частях света. Самыми известными из них являются Музей Феликса Нуссбаума в Оснабрюке (1998/2010-2011) и Еврейский музей в Берлине (Германия, 1989-1999), Имперский военный музей в Манчестере (Великобритания, 1999-2001), Еврейский музей в Копенгагене (Дания, 2003), Королевский музей Онтарио в Торонто (точнее — его расширение; Канада, 2003-2007), генплан Всемирного торгового центра и башня Свободы в Нью-Йорке (в соавторстве с Дэвидом Чайлдсом; США, 2003 — по наст, вр.), проект «Сити- Лайф» (совместно с Захой Хадид и Аратом Исодзаки) в Милане (Италия, 2004-2012), проект небоскреба «Илад Пропертис» (остался нереализованным, США, 2007), проект жилого комплекса «ВИТРА» в историческом центре Сан-Паулу (Бразилия, 2015).

На сегодняшний день на территории США у Либескинда не так много реализованных персональных проектов. Среди них, например, торговый центр «Кристале» (2007-2009) в Лас-Вегасе и Художественный музей, корпус Фредерика С. Хэмилтона в Денвере (2000-2006), его геометрическая форма напоминает детскую головоломку, которую архитектор попытался собрать из совершенно несвязанных ромбовидных фигур. Сам автор говорит, что своей формой этот музей обязан очертаниям Скалистых гор, которые, собственно, находятся в Денвере. Большая часть творений Либескинда разбросана по Европе. На окраине столицы Швейцарии, в Берне, по его проекту построен Западный торгово-развлекательный комплекс (2008). Масштабное коммерческое сооружение стало одним из крупнейших строительных объектов в этой маленькой стране. Этот торговый центр Либескинда явно демонстрирует характерный «почерк» архитектора: угловатые объемы и ломаные линии, что перекликается с, например, «Кристале», построенным на год позже в Вегасе.

Чтобы придать комплексу в Берне некоторую мягкость, архитектор решил обшить его фасад деревом. Внутри, по мысли Либескинда, создана имитация города — некоего нового Берна с собственными переулками и площадями. Мы не встретим этого в Вегасе — тут основным материалом служат металлические листы. Но в целом архитектор неоднократно обращается в своем творчестве к таким материалам, как дерево или камень, для того, чтобы подчеркнуть контраст живого и неживого, внутреннего и внешнего. Мы видим этот прием в Еврейском музее в Дании или в музее Феликса Нуссбаума в Германии.

Архитектор не оставил без внимания и Азию. В бухте Кеппель Сингапура и в южнокорейском Бусане Либескинд спроектировал очень схожие между собой архитектурные комплексы (в 2011 и 2013 годах соответственно). Оба проекта реализованы. Основная их идея заключается в расположении группы криволинейных небоскребов на берегу реки или залива таким образом, чтобы отражение визуально дополняло образ и было не случайным, но четко продуманным и просчитанным элементом композиции. В этих проектах Либескинд использует перепады высот, изогнутые фасады и конические криволинейные формы, чтобы создать скульптурную композицию на горизонте. Огромную роль играет освещение и отражение на поверхности воды — все это дополняет образ. Здесь можно проследить и природные мотивы: волны, формы цветочных лепестков или парусника.

Эти комплексы являются в первую очередь общественными местами, включающими в себя отдельные частные владения. В них располагаются и квартиры, и отель, и бизнес-центр. Поэтому пространство, рассчитанное на то, что ежедневно в нем будут встречаться десятки тысяч людей, уже является не только архитектурным, но и социальным объектом.

Либескинда иногда называют приверженцем «ансамблевого паразитизма». Его эффектные, а подчас даже агрессивные сооружения не гармонично вписываются в окружающую застройку, а зачастую подавляют ее. Имея свои достоинства, она становится лишь выгодным фоном для его блестящих проектов. Это замечание только подтверждает тезис Либескинда о «новом модернизме». Раньше развитие стилистических особенностей и технических возможностей архитектуры шло поступательно, позволяя постепенно заменять старые строения новыми, не разрушая городской среды, устойчивых пространственных решений, сложившихся ансамблей. При этом со временем «накапливались» те уникальные сооружения, которые стали архитектурными достопримечательностями исторических центров го- родов, то теперь любой новый проект, осуществленный в историческом центре, разрывает ткань городской архитектуры, взрывает изнутри сложившуюся систему городских общественных пространств, подчиняя себе все вокруг, доминируя над окружающими зданиями.

Стоит отметить, что в проектах Либескинда можно не только выделить несколько типов общественной архитектуры, но и определить его отношение к частному пространству.

В проектах архитектурных комплексов, где есть место частному жилью (таких, как в Бусане или Сингапуре), Либескинд делает акцент на индивидуальности частного пространства — каждые апартаменты предполагают совершенно уникальную планировку. Вообще же для Либескинда мотив «личного пространства», как и «личного переживания» (например, общественной трагедии), играет огромную роль при создании архитектурных проектов. Причем во втором случае это не столько формальность, сколько основа выразительности.

В качестве подтверждения сказанному можно привести пример генерального плана Всемирного торгового центра. В основе проекта лежит идея коллективной памяти о национальной истории, но при этом в каждом объеме, в каждом элементе она переосмысляется и становится памятью самого архитектора, в пространство которой попадает зритель. Каждая деталь комплекса имеет символическое значение (деревья, парапеты бассейнов на месте башен-близнецов, на которых выгравированы фамилии погибших, и многое другое), и символизмом их наделяет именно автор проекта, а зритель лишь считывает его замысел и уже по-своему, в пределах собственных переживаний, интерпретирует его идею.

Таким образом, в проектах Даниэля Либескинда общественное архитектурное пространство всегда задает тон социальным отношениям, складывающимся между посетителями, и потому личный взгляд человека смешивается с взглядом архитектора и в некотором смысле подчиняется ему. И это очень важное замечание, так как практически все творчество Либескинда (и проекты, сделанные вместе с его мастерской) можно разделить на несколько основных типов общественных сооружений: музеи, торговые центры, культурные и образовательные центры, а также театры, стадионы и, конечно же, бизнес-центры, расположенные в небоскребах по всему миру. Каждый из этих проектов предполагает ежедневные встречи огромного количества людей в едином общественном пространстве. Это пространство само по себе, согласно своему предназначению, задает определенные нормы поведения, и каждый, кто приходит в театр или музей, начинает играть определенную социальную роль. Поэтому архитектура, так или иначе, несет важную социальную функцию. И если в проектах торговых центров, выполненных Либескиндом, она не столь очевидна, то в проектах музеев, и особенно проектах Еврейских музеев в Берлине и Копенгагене, эта функция выходит на первый план не только в идее, но и в форме.

В двух вышеупомянутых примерах Еврейских музеев основой проекта служит идея воплощения истории, попытка выразить в архитектуре бесконечно богатую и трагическую историю еврейского народа, а вот в таких проектах, как Королевский музей Онтарио в Торонто или же Военно-исторический музей в Дрездене, концепция в большей степени формальна. В первом случае форма «Кристалла Ли Чина» (таково официальное название пристройки Либескинда) напоминает естественную природную форму какого-то минерала, а во втором случае — это нос военного крейсера. Здесь дело уже не в трактовке мотива, а в том, что само столкновение исторических архитектурных форм и современных элементов является культурным феноменом, объектом притяжения социальных масс. И если в азиатских проектах архитектора мы говорили о важности природных мотивов, о прямом взаимодействии объектов с природой, светом, отражением на водной поверхности, то в последних примерах стоит отметить тот факт, что новые архитектурные элементы превращают старые здания музеев в суперсовременные концертные и арт- площадки благодаря световым проекциям и мобильности отдельных элементов.

В творчестве Даниэля Либескинда тесно сплетаются история, литература, лингвистика, различные философские концепции, природные формы, объемы, выстроенные по правилам нелинейной геометрии. Чтобы все это считывать или угадывать, необходимо иметь не только разносторонние знания, но и богатое воображение, а также развитую визуальную культуру восприятия. И тогда архитектура его проектов сможет поразить богатством смыслов.

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ТВОРЧЕСТВА ДАНИЭЛЯ ЛИБЕСКИНДА

Еврейский музей 1989-1999 Берлин, Германия
Музей Феликса Нуссбаума 1998, 2010-2011 Оснабрюк, Германия
Северный филиал Имперского военного музея 1999-2001 Манчестер
Корпус Фредерика С. Хэмилтона Денверского музея искусств 2000-2006 Денвер, США
Еврейский музей 2003 Копенгаген
Победа в конкурсе на проект нового комплекса на месте бывшего Всемирного торгового центра 2003 Нью-Йорк, США
Королевский музей Онтарио, расширение 2003-2007 Торонто, Канада
Ансамбль площади Гранд-Канал-сквер, многофункциональный комплекс 2004-2010 Дублин, Ирландия
«Сити-Лрйф» многофункциональный комплекс, Музей современного искусства, жилой комплекс 2004-2011/2012 Милан, Италия
Всемирный торговый центр-1 (башня Свободы) 2006-2014 Нью-Йорк, США
Западный торгово-развлекательный комплекс 2008 Берн, Швейцария
Еврейский музей 2008 Сан-Франциско, США
Многофункциональный комплекс «Кё-Боген» 2008/2011-2013 Дюссельдорф, Германия
Торговый комплекс «Кристале» 2007-2009 Лас-Вегас, США
Академия Еврейского музея 2010-2012 Берлин, Германия
Военно-исторический музей бундесвера (расширение) 2011 Дрезден, Германия
Комплекс небоскребов «Отражения» 2011 Бухта Кеппель, Сингапур
Комплекс небоскребов «Хёнди Удон» 2013 Бусан, Южная Корея